Филистимляне собрали все свои войска в Афеке, а израильтяне разбили лагерь у источника в Изрееле. Когда филистимские правители шли со своими сотнями и тысячами воинов, Давид и его люди шли сзади с Ахишем. Начальники филистимлян спросили:
— Что делают здесь эти евреи?
Ахиш ответил:
— Это же Давид, который был слугой Саула, царя Израиля! Он у меня уже больше года, и с того дня, когда он покинул Саула, я не нашел в нем ничего плохого.
Но филистимские начальники разгневались на него и сказали:
— Отошли этого человека назад, пусть возвращается на место, которое ты ему определил. Он не должен идти с нами на войну, иначе он обратится против нас во время сражения. Чем еще он мог бы примириться со своим господином, как не головами наших людей? Разве это не тот Давид, о котором они, танцуя, пели:
«Саул сразил тысячи,
а Давид — десятки тысяч?»
Ахиш призвал Давида и сказал ему:
— Верно, как и то, что жив Господь: ты честен, и мне было бы приятно позволить тебе служить со мной в войске. С того дня, когда ты пришел ко мне, и до сегодняшнего дня я не нашел в тебе ничего плохого, но вожди тебя не одобряют. Поворачивай и иди с миром; не делай ничего, что могло бы рассердить филистимских правителей.
— Но что же я сделал? — спросил Давид. — Что плохого ты нашел в твоем слуге с того дня, когда я пришел к тебе, и до сегодняшнего дня? Почему я не могу идти и сражаться с врагами моего господина царя?
Ахиш ответил:
— Я знаю, ты был в моих глазах хорош, как Божий ангел, но филистимские вожди сказали: «Он не должен идти с нами на войну». Итак, поднимись рано вместе со слугами твоего господина, которые пришли с тобой. Встаньте на рассвете и уходите.
Давид и его люди встали рано утром, чтобы вернуться в филистимскую землю, а филистимляне поднялись к Изреелю.