Сын мой! Сохрани слова мои,
сбереги в душе своей мои заповеди,
храни заповеди мои — и будешь жив,
учение мое храни, как зеницу ока.
Повяжи их на пальцы,
на скрижалях сердца запиши.
Мудрости скажи: «Ты сестра моя»,
здравомыслие родным братом назови,
чтобы они оградили тебя от чужой жены,
от замужней с ее обольстительной речью.
Смотрел я однажды из окна дома моего
сквозь решетку оконную
и увидел среди неискушенных,
заметил среди молодых
юношу безрассудного.
Переходил он улицу близ ее угла,
путь держал к ее дому
вечером в сумерки,
когда ночная тьма опускалась.
И вот — навстречу ему шла женщина
в одеждах блудницы,
с коварным сердцем.
Криклива она и необузданна,
и дома ей не сидится.
То на улице она, то на площади,
возле каждого угла добычу караулит.
Ухватилась она за него, поцеловала
и с бесстыдным лицом говорит ему:
«Возносила я сегодня жертву благодарственную,
исполнила обеты мои.
Потому к тебе навстречу и вышла,
чтобы отыскать тебя —
и нашла.
Покрывалами застелила я ложе,
пестрыми египетскими тканями,
надушила постель мою
миррой, алоэ и корицей.
Пойдем, до утра будем упиваться любовью,
насладимся ласками.
Мужа моего нет дома,
в дальний путь он отправился,
взял с собой кошелек с серебром,
лишь к полнолунию он вернется в дом».
Увлекла она его речью ласковой,
нежными устами прельстила.
И пошел он за нею тут же,
словно вол, что идет на бойню,
словно олень, что бежит в ловушку,
словно птица, что в силки бросается.
И не знает он, что заплатит жизнью,
пока стрела не поразит его печень.
Так послушайте меня, дети!
Словам из уст моих внимайте:
пусть сердца ваши
не соблазнятся ее путями,
по стезям ее не блуждайте.
Ведь многих она погубила,
немало людей сильных сразила она.
Дом ее — путь в Шеол,
вниз он ведет, в чертоги смерти.