Книга Иова 7:1-21
Книга Иова 7:1-21 Синодальный перевод (СИНОД)
Не определено ли человеку время на земле, и дни его не то же ли, что дни наемника? Как раб жаждет тени, и как наемник ждет окончания работы своей, так я получил в удел месяцы суетные, и ночи горестные отчислены мне. Когда ложусь, то говорю: «когда-то встану?», а вечер длится, и я ворочаюсь досыта до самого рассвета. Тело мое одето червями и пыльными струпами; кожа моя лопается и гноится. Дни мои бегут скорее челнока и кончаются без надежды. Вспомни, что жизнь моя дуновение, что око мое не возвратится видеть доброе. Не увидит меня око видевшего меня; очи Твои на меня, — и нет меня. Редеет облако и уходит; так нисшедший в преисподнюю не выйдет, не возвратится более в дом свой, и место его не будет уже знать его. Не буду же я удерживать уст моих; буду говорить в стеснении духа моего; буду жаловаться в горести души моей. Разве я море или морское чудовище, что Ты поставил надо мною стражу? Когда подумаю: утешит меня постель моя, унесет горесть мою ложе мое, ты страшишь меня снами и видениями пугаешь меня; и душа моя желает лучше прекращения дыхания, лучше смерти, нежели сбережения костей моих. Опротивела мне жизнь. Не вечно жить мне. Отступи от меня, ибо дни мои — суета. Что такое человек, что Ты столько ценишь его и обращаешь на него внимание Твое, посещаешь его каждое утро, каждое мгновение испытываешь его? Доколе же Ты не оставишь, доколе не отойдешь от меня, доколе не дашь мне проглотить слюну мою? Если я согрешил, то что я сделаю Тебе, страж человеков! Зачем Ты поставил меня противником Себе, так что я стал самому себе в тягость? И зачем бы не простить мне греха и не снять с меня беззакония моего? ибо, вот, я лягу в прахе; завтра поищешь меня, и меня нет.
Книга Иова 7:1-21 Святая Библия: Современный перевод (RSP)
Иов сказал: «Тяжела борьба человека на этой земле. Жизнь его словно жизнь батрака. Человек словно раб, мечтающий о прохладе, словно батрак, ждущий вознаграждения. Месяц за месяцем бесполезно минули, ночи мои проходят в страданьях. Когда ложусь, я думаю: „Когда я встану?” Но длится ночь, и ворочаюсь я, пока не встанет солнце. Черви и короста покрывают тело моё, кожа потрескалась и нарывает. Дни мои торопливей, чем челноки ткача. И завершается жизнь моя без надежды. Господи, вспомни, что жизнь моя — лишь вздох, и ничего хорошего я не увижу вновь. Те, кто был со мной, больше меня не увидят. Ты будешь меня искать, но не будет меня. Облака редеют и уходят. Так и с человеком: он похоронен в могиле и не вернётся вновь. Он никогда не вернётся в свой старый оставленный дом, чужим он будет в доме этом. И поэтому не буду я молчать, я всё скажу! Мой дух страдает, я жаловаться буду, так как горестно душе моей. Разве я Твой враг, что Ты следишь за мною постоянно? Успокоение должна мне дать постель, освобождение и отдых. Но, Господи, всегда, когда ложусь, видениями меня кошмарными пугаешь. Поэтому уж лучше быть задушенным, чем жить, как я живу. Я ненавижу жизнь мою! Сдаюсь! Жить вечно не хочу, оставь меня! Жизнь ничего не значит! И почему Тебе, Господь, так важен человек? Честь воздаёшь ему за что? Зачем его Ты замечаешь? Почему Ты его навещаешь каждое утро и испытываешь каждый миг? Господь, Ты глаз с меня не сводишь, ни на секунду меня не оставляешь. Ты следишь за тем, что делают люди. Что ж, если согрешил я, что могу я сделать? Ну почему вдруг стал я Твоею целью? Иль стал я бременем невыносимым для Тебя? И почему ты не простишь меня за то, что сделал я неверно? Почему Ты не отпустишь все грехи мои? Ведь скоро я умру и лягу в могилу, и будешь Ты искать меня, но я исчезну, и меня не будет».
Книга Иова 7:1-21 Новый русский перевод (НРП)
Не тяжкий ли труд уготовлен на земле человеку? Дни его — не дни ли батрака? Как раб, который жаждет вечерней тени, как батрак, который ожидает платы, так и я получил месяцы суеты, и горькие ночи отпущены мне. Ложась, размышляю: «Когда я встану?» — но тянется ночь, и я ворочаюсь до зари. Червями и пыльными струпьями плоть одета, кожа потрескалась и гноится. Бегут мои дни быстрее ткацкого челнока, и к концу устремляются без надежды. Вспомни, Боже, что жизнь моя — лишь дуновение; уже не увидеть счастья моим глазам. Око, что видит меня, не увидит меня вскоре; будешь искать меня, но меня больше нет. Как редеет облако и исчезает, так не выйдет и тот, кто спускается в мир мертвых. Не возвратится он больше в свой дом, и не вспомнит о нем родина его. Поэтому я не стану молчать — выговорюсь в скорби духа, в муках души пожалуюсь. Разве я море или чудовище морское, что Ты окружил меня стражей? Как подумаю: «Утешит меня постель, печаль мою ложе развеет», так Ты снами меня страшишь и ужасаешь видениями, и тогда мне лучше, чтобы прекратилось дыхание, и я умер, чем пребывать в этом теле. Я презираю жизнь — всё равно мне не жить вечно. Отступи от меня — мои дни суета. Кто такой человек, что Ты так его возвеличил, что обращаешь на него внимание, что каждое утро посещаешь его и поминутно испытываешь? Неужели не отступишь Ты от меня, не дашь сглотнуть слюну? Если я согрешил, что Тебе я сделал, Тебе, о Страж человека? За что Ты поставил меня Своей мишенью? За что я стал Тебе в тягость? Почему не простишь моих проступков и не отпустишь грехов? Скоро, скоро я лягу в землю; будешь искать меня, но меня уже не будет.
Книга Иова 7:1-21 Синодальный перевод (SYNO)
Не определено ли человеку время на земле, и дни его не то же ли, что дни наемника? Как раб жаждет тени, и как наемник ждет окончания работы своей, так я получил в удел месяцы суетные, и ночи горестные отчислены мне. Когда ложусь, то говорю: «когда-то встану?», а вечер длится, и я ворочаюсь досыта до самого рассвета. Тело мое одето червями и пыльными струпами; кожа моя лопается и гноится. Дни мои бегут скорее челнока и кончаются без надежды. Вспомни, что жизнь моя дуновение, что око мое не возвратится видеть доброе. Не увидит меня око видевшего меня; очи Твои на меня, — и нет меня. Редеет облако и уходит; так нисшедший в преисподнюю не выйдет, не возвратится более в дом свой, и место его не будет уже знать его. Не буду же я удерживать уст моих; буду говорить в стеснении духа моего; буду жаловаться в горести души моей. Разве я море или морское чудовище, что Ты поставил надо мною стражу? Когда подумаю: утешит меня постель моя, унесет горесть мою ложе мое, ты страшишь меня снами и видениями пугаешь меня; и душа моя желает лучше прекращения дыхания, лучше смерти, нежели сбережения костей моих. Опротивела мне жизнь. Не вечно жить мне. Отступи от меня, ибо дни мои — суета. Что такое человек, что Ты столько ценишь его и обращаешь на него внимание Твое, посещаешь его каждое утро, каждое мгновение испытываешь его? Доколе же Ты не оставишь, доколе не отойдешь от меня, доколе не дашь мне проглотить слюну мою? Если я согрешил, то что я сделаю Тебе, страж человеков! Зачем Ты поставил меня противником Себе, так что я стал самому себе в тягость? И зачем бы не простить мне греха и не снять с меня беззакония моего? ибо, вот, я лягу в прахе; завтра поищешь меня, и меня нет.
Книга Иова 7:1-21 Библия под ред. М.П. Кулакова и М.М. Кулакова (BTI)
Не тяжелая ли повинность — участь человека на земле и дни жизни его — не поденщика ли дни? Он как раб, что жаждет вечерней тени, словно поденщик, что платы своей жаждет. Таков и мой удел: месяцы никчемные, ночи, отсчитанные мне, — невыносимы. Только лягу, думаю: „Когда же вставать?“ А ночь всё тянется, измучен я терзаниями до рассвета. Тело мое покрыто червями и струпьями, едва подживет моя кожа, как трескается вновь. Дни мои мелькают быстрее, чем ткацкий челнок, исчезают они, и надежды нить обрывается. Вспомни, что жизнь моя — дуновение и глазам моим больше не видеть доброго! Тот, кто глаз с меня не сводил, больше меня не увидит, захочет на меня взглянуть — а меня уж нет. Тает облако и исчезает, кто сошел в Шеол — не выйдет оттуда, в дом свой больше не вернется, и родные места его уже не припомнят. Нет, не буду я сдерживать свой язык, поведаю о том, как дух мой страдает, выскажу огорчение души моей! Разве море я иль чудище морское, что Ты стражу ко мне приставил? Лишь подумаю: „Постель моя принесет утешение сном, ложе облегчит страдания, когда забудусь“, как Ты и во сне насылаешь ужас, видениями на меня страх наводишь. Предпочел бы я, чтобы удушили меня, лучше смерть, чем жизнь в таком теле. Опротивела она мне! Но живу я не вечно. Отступись от меня, ведь дни мои словно выдох! Что есть человек, что Ты столь пристально смотришь на него, обращаешь на него взор сердца Своего, следишь за ним каждое утро, каждый миг его испытываешь? Когда же Ты отвернешься от меня, когда отпустишь, чтобы я хоть слюну сглотнул? Даже если и согрешил я — что я сделал Тебе, Страж над людьми? Зачем Ты превратил меня в Свою мишень, чтобы стал я в тягость себе? И зачем вины моей не прощаешь, о грехе моем не забудешь? Ибо скоро я лягу в землю, станешь меня искать — а меня уж нет».